На монастыри Русского государства не раз выпадала неблаговидная задача содержать в своих стенах неугодных как правительству, так и духовным властям людей, страдавших за веру. Так, ещё в начале никоновских реформ в Пафнутьев-Боровский монастырь в августе 1653 г. был сослан Семён Бебехов за то, что переписал набело Аввакуму челобитную царю о свободе И. Неронова. За это он пробыл в заточении 2 месяца.

Протопопа Аввакума дважды ссылали в Пафнутьев-Боровский монастырь (9 марта 1666 г.—13 мая 1666 г.; 5 сентября 1666 г.—30 апреля 1667 г.) (1). С волнением называл он впоследствии Боровск «мое отечество», «место мученное, идеже святии мучатся». Впервые Аввакум оказался здесь после Мезенской ссылки. «И привезше к Москве, — рассказывает он, — козновав и стязався со мною у крутицкого митрополита Павла, отвезли в Пафнутьев монастырь и посадили на цепь» (2). В монастыре Аввакум пробыл 66 дней. Всё это время, как вспоминает Аввакум, его держали на цепи (3). Для того, чтобы склонить Аввакума к принятию церковных изменений, в Боровск был послан ярославский дьякон Косма. Но, вместо того, чтобы увещевать Аввакума, Косма, сам сочувствовавший узнику, поддерживал его: «Протопоп! Не отступай ты старово того благочестия; велик ты будешь у Христа человек, как до конца претерпишь; не гляди на нас, что погибаем мы!» (4).

Из Пафнутьева монастыря Аввакум был возвращён в Москву для соборного суда. Везли его на старой лошади, «пристав созади — побивай, да побивай; иное вверх ногами лошадь в грязи упадет, а я через голову; и днем одным перемчали девяносто верст, еле жив дотащился до Москвы» (5). После соборного суда Аввакум был отправлен в Никольский Угрешский монастырь (15 мая—5 сентября 1666 г.). Сюда 2 сентября была прислана «царская память» стрелецкому полуголове Григорию Салову о выдаче Аввакума из Никольского Угрешского монастыря под расписку «присылным людям» из Патриаршего приказа для отсылки его в тюрьму Пафнутьева монастыря (6). Впереди ссыльного в Пафнутьев монастырь был отправлен царский указ, предписывавший игумену Парфению принять Аввакума и «посадить в тюрьму и... беречь накрепко с великим опасением, чтоб он с тюрьмы не ушел и дурна никакова б над собою не учинил, и чернил и бумаги ему не давать и никого к нему пускать не велеть, а корму давать как и прочим колодником. А которого числа ево Аввакума в монастырь примите и в тюрьму посадите, о том к нам великому государю отписать» (7). 3 сентября Аввакум выехал из Николо-Угрешского монастыря под конвоем стрелецкого полуголовы Григория Салова, 4 стрельцов и 2 денщиков, с приказанием конвою «велети ево вести с великим бережением, чтоб он з дороги не ушел и дурна б над собою не учинил» (8).

12 сентября стража, сопровождавшая Аввакума, подала челобитную об уплате им кормового жалованья за 7 дней. Стрелецким приказом была взята «скаска» с полуголовы Г. Салова о количестве стражи и продолжительности поездки и сразу же написана «память» в приказ Большого прихода о выдаче десятнику Никифору Данилову и 3 стрельцам кормовых денег за 4 дня (по 5 денег в день десятнику и 4 деньги в день рядовым) (9). 7—8 сентября 1666 г. Аввакум был доставлен в Пафнутьев монастырь. Монастырские власти в точности исполнили царский приказ.

Здесь, в Пафнутьевом монастыре, Аввакум узнал, что 12 декабря был низведён с патриаршества Никон, но перемен в церковной жизни не произошло. В конце января 1667 г. ярославский дьякон Косма от имени Павла Крутицкого и Илариона Рязанского уговаривал Аввакума «и приходил к нему пьян ночью, хотел извести его» (10). 10 февраля 1667 г. на патриаршество был возведён Иоасаф.

Приезжал из Москвы в декабре 1666 г. и игумен Пафнутьева монастыря Парфений — 3 дня морил он Аввакума и держал его в студёной тюрьме . Первое время невзлюбил Аввакума монастырский келарь Никодим. Он «завалял и окошко и дверь, и дыму негде было идти, — тошнее мне было земляныя тюрьмы, — вспоминает Аввакум, — где сижу и ем, тут и ветхая вся срание-сцание». В это время в Калуге на воеводстве находился Иван Богданович Камынин (ум. 1682 г.), у которого во время его воеводства в Верхотурье (с 22 января 1659 г. по 16 сентября 1662 г.), останавливался, возвращаясь из сибирской ссылки, Аввакум. Об И.Б. Камынине Аввакум всегда отзывался душевно и называл его другом. Во время посещения Пафнутьева монастыря, И.Б. Камынин узнал в каких условиях содержится Аввакум, и «зашел к нему, да на келаря покричал, и лубье и все без указу разломал, так мне с тех мест окошко стало и отдух» (11). Как ни было тяжело находиться в железных оковах в холодной, сырой и «темной палатке» , Аввакум не падал духом, а продолжал обличать никоновские «новины». Скоро к нему стала ходить на благословение вся монастырская братия. Этому помог случай, который полностью изменил отношение монастырских властей и братии к сосланному. В один из праздничных дней Аввакум попросился у келаря Никодима посидеть на пороге. Келарь, обругав Аввакума, отказал ему. Этой же ночью Никодим занемог, и его уже соборовали и причастили, когда больному было видение: «в нощи против вторника прииде к нему муж во образе моем (Аввакума. — В.О.), с кадилом, в ризах светлых, и покадил ево и, за руку взяв, воздвигнул, и бысть здрав» (12). После этого Никодим почувствовал облегчение. Раскаявшийся келарь «притече ко мне с келейником ночью в темницу, идучи говорит: блаженна обитель, — таковыя имеет темницы! Блаженна темница — таковых в себе имеет страдальцов!» Келарь упал перед Аввакумом на колени, взялся за цепь и просил прощения за нанесённые им оскорбления. И хотя Аввакум просил оставить это исцеление в тайне, происшедшее стало известно всей монастырской братии: «людие же безстрашно и дерзновенно ко мне побрели, просяше благословения и молитвы от меня; а я их учю от писания и пользую словом Божием; в те времена и врази кои были и те примирилися тут...» (13). В Боровске его посетили дети с Фёдором юродивым, которые также вели проповедь среди местных жителей (14). Сюда и в первую и во вторую ссылку Аввакума присылала помощь и письма боярыня Ф.П. Морозова (15).

30 апреля 1667 г. Аввакума увезли из Боровска сначала в Москву, а затем в Пустозерск, где его посадили на хлеб и воду в «земляную тюрьму» — глубокую яму, стены которой поддерживались деревянным срубом. Но и здесь Аввакум не прерывал проповеди, рассылая послания своим единомышленникам, «чадам духовным». «А егда в попах был, тогда имел у себя детей духовных много, — пишет Аввакум в своём „Житие“, — по се время сот с пять или шесть будет. Не почивая аз, грешный, прилежа во церквах, и в домех, и на распутиях, по градам и селам, еще же и в царствующем граде и во стране Сибирской проповедуя и уча слово Божие» (16). Одно из таких писем свидетельствует, что на боровской земле он имел немало сторонников, жестоко поплатившихся за приверженность к старой вере: «В Боровске Полиекта священника и с ним 14 человек сожгли» (20). В 1682 г. Аввакум был сожжён в Пустозерске «за великие на царский дом хулы».

Память о пребывании протопопа Аввакума в заточении в Пафнутьев-Боровском монастыре сохранялась столетиями. Во второй половине XIX в. архимандрит Леонид (Кавелин) с ожесточением отмечал, что «попущением Божием плевелы эти действительно насеялись столь твёрдо в Боровске, что до сих пор, не смотря на все принимаемые духовным начальством меры, раскол в Боровске и его уезде держится твёрдо; и ... боровские раскольники считаются самыми „злыми“ то есть закоснелыми. „где Аввакум, там и мы“, обыкновенная форма их отзывов на непреложные доказательства против их заблуждений» (21). В 1935—1936 гг. в Боровске работал известный учёный В.И. Малышев, которому удалось собрать устные предания о протопопе Аввакуме и о местах его заключения (22). Он отмечал, что в городе много старообрядцев различных толков и «старообрядческая идеология до самого последнего времени оказывала сильное влияние на остальных горожан. Следует также отметить, что старообрядцы глубоко чтили старину Пафнутьева монастыря и в десятых годах нашего века не раз хлопотали о разрешении им один раз в году свободно совершать молебствие около мощей Пафнутия Боровского». В то же время он выражает сожаление о том, что народных преданий об Аввакуме в самом Боровске и его окрестностях сохранилось немного, но имя Аввакума не забыто в настоящее весьма популярно среди них местных старообрядцев. Большинство же старообрядцев старшего поколения хорошо грамотны и образованы. И, как считает В.И. Малышев, чтение книг постепенно вытеснило из их памяти предания. «Они отдают предпочтение печатной продукции, верят ей одной, а устные народные рассказы ставят ни во что. Даже рукописная книга потеряла для многих из них свой былой авторитет… Старообрядческий священник Борзов скептически встретил моё намерение заняться сбором преданий об Аввакуме и посоветовал мне лучше употребить это время на работу в московских архивах (он был знаком в своё время с археографом, профессором В.Г. Дружининым)».

Житие Аввакума было очень распространено в печатном и рукописном виде среди местных старообрядцев. Наиболее подробный рассказ о пребывании протопопа Аввакума в Пафнутьевом монастыре был записан В.И. Малышевым в январе 1936 г. от Григория Николаевича Дёшина (1885—1964): «Протопоп Аввакум, сосланный в Пафнутьев монастырь, был помещён под монастырской трапезной, она находилась в церкви, где сейчас колокольня… В этом обширном подтрапезном помещении в старину стояла большая печь монастырской пекарни, находилась кухня. Теперь ничего этого нет. Здесь же, в стене на южной стороне, имеется несколько углублений, подобие ниш, в которых можно сидеть или лежать человеку. В одном из этих углублений с окошечком и обитал, по слухам, протопоп Аввакум. Будто бы эти комнатки служили для поклажи вещей и для отдыха работавших в пекарне».

В другом предание говорится о том, как Аввакум жил в круглой каменной башне, рядом с которой пролегала дорога, идущая с Рощи на Рябушки и на Серпухов. В башне пол был кирпичный, выпуклый, сводчатый. Под сводами пола, в нижнем помещении будто бы еще во времена Алексея Михайловича была кузница. В стене башни имелось небольшое окошечко по направлению к дороге, и в это окошечко протопоп Аввакум просовывал руку с двуперстным сложением перстов и кричал проходившим и проезжавшим людям: «Тако креститесь, тако молитесь, православные!». При этом он не забывал напомнить и об ответе на страшном суде, если кто попадется на никоновы уловки.

Другие предания связывали место заточения Аввакум с Оружейной башней. Окошко в Оружейной башне находилось высоко и из него Аввакум просовывал руку, показывал двуперстие, и кричал: «Держитесь этого креста, православные, тако молитесь!».

Кроме Г.Н. Дёшина, В.И. Малышев в ноябре 1935 г. записал рассказ от весьма престарелого отца Памвы, бывшего монаха Пафнутьева монастыря, который в 1935 г. прислуживал в церкви Иоанна Богослова в с. Роща. Памва предания об Аввакуме слышал в юности, когда был послушником, от более старых монахов. Он рассказал, что протопоп Аввакум «сначала сидел в Круглой башне, где жил он «вольно», а потом был переведён в самую высокую башню монастыря —Сторожевую, «чтобы народ до него не достал». Дверь к нему заложили камнем, а пищу подавали через окно по лестнице. Из башни Аввакума за какую-то провинность поместили в пекарню, в которой он «десять месяцев провалялся на печи, прикованный цепью к стене».

В настоящее время все желающие могут видеть в Пафнутьевом монастыре все те места, которые упоминаются в преданиях о протопопе Аввакуме, и интерес к ним не ослабевает. А предполагаемое место заточения протопопа Аввакума в «каменном мешке» под колокольней и сейчас притягивает не только старообрядцев, но и тысячи туристов со всей России.

1. Осипов В.И., Осипова А.И. Боровские мученики // Старообрядчество: история, культура, современность. Вып.5. М., 1996. С.61—66.

2. Тихомиров И. Раскол в пределах Калужской епархии. Калуга, 1900. С.8—12; Марков С.М. Протопоп Аввакум в Боровском Пафнутьевом монастыре // Калужские епархиальные ведомости. Неофициальная часть. 1882. №23, 24; Малышев В.И. Народные предания о протопопе Аввакуме (Боровские) // Боровский краевед. Вып.3. Боровск, 1991. С.43—49; Чельцов М. Исторический очерк появления и распространения раскола старообрядчества в пределах нынешней Калужской епархии до её открытия в 1799 году // Калужские епархиальные ведомости. 1900. № 10, С.216—221; Фирсов А.И. Поездка в Боровский Пафнутьев монастырь // Исторический вестник. 1902. Август. С.483—485; О боровской ссылке Аввакума см.: Бороздин А.К. Протопоп Аввакум. 2 изд. СПб., 1900. С.129—134.

3. Субботин Н.И. Материалы для истории раскола. М., 1899. Т.V. С.114.

4. Житие протопопа Аввакума им самим написанное и другие его сочинения (далее — Житие протопопа Аввакума). М., 1960. С.94.

5. Житие протопопа Аввакума. С.93—94; Субботин Н.И. Материалы для истории раскола. М., 1899. Т.V. С.68—69.

6. Житие протопопа Аввакума. С.94.

7. Субботин Н.И. Материалы для истории раскола. М., 1874. Т.I. С.371—372.

8. Там же. С.372—373.

9. Там же. С.373; Малышев В.И. Неизвестные и малоизвестные материалы о протопопе Аввакуме // ТОДРЛ. М.;Л., 1953. Т.IX. С.399—400.

10. Малышев В.И. Неизвестные и малоизвестные материалы о протопопе Аввакуме // ТОДРЛ. М.;Л., 1953. Т.IX. С.399—400.

11. Памятники истории старообрядчества XVII в. Кн.1. Вып.1 // Русская историческая библиотека. Т.39. Л., 1927. Стб.709.

12. Субботин Н.И. Материалы для истории раскола. М., 1899. Т.V. С.114; Игумен Парфений был настоятелем монастыря 1663—1667 гг. Ничем себя не проявил — ни в хозяйственной, ни в строительной деятельности (Леонид. Историко- археологическое и статистическое описание Боровского Пафнутьевского монастыря. Изд.3. Казань, 1907. С.117).

13. Житие протопопа Аввакума. С.88, 97.

14. Там же. С.96.

15. Там же. С.97.

16. Там же. С.98.

17. Житие протопопа Аввакума. С.98; Субботин Н.И. Указ. соч. Т.V. С.73—74.

18. О трех исповедницах слово плачевное // Повесть о боярыне Морозовой. М., 1991. С.70.

19. Житие протопопа Аввакума. С.60.

20. Аввакум. «Беседа первая» // Житие протопопа Аввакума. Иркутск, 1979. С.81.

21. арх. Леонид (Кавелин). История церкви в пределах нынешней Калужской губернии и Калужские иерархи. Калуга, 1876. С.142.

22. Малышев В.И. Народные предания о протопопе Аввакуме // Боровский краевед. Вып.3. Боровск, 1991. С.50—56.

Материал взят из книги: Осипов В.И. «… в Боровеск, на мое отечество, на место мученное…» (Боровский период жизни протопопа Аввакума, боярыни Морозовой, княгини Урусовой). Калуга, 2007. Глава 1.

© Осипов В.И.